ГИМНАЗИСТКА ТАНЯ
⠀
- Татьяна, обедать пора! Маршируй-ка за стол! - громогласно и настойчиво шумит голос отца. - Ты уже итак засиделась там, девонька, целое утро!
⠀
Татьяна задумчиво смотрит вдаль, туда, где тропинка из сада убегает в поле, на березы, белеющие вдали, и мерцающую гладь воды, вкладывает засушенную розу между страничками книги, вздыхает и поднимается от столика у окна. Как сложно оторваться от книг. В библиотеку бы большую попасть, там, где тяжелые резные полки под потолок и толстые тома, там, где можно читать днями. В нашей глуши серьезных книг не сыскать, все читают романы… Ладно, вот, окончу гимназию, а там можно будет отца уговорить, чтобы поступить на высшие женские курсы, вон, пишут в газетах, что в Москве уже историко-филологические открыли, как бы было здорово. Он, конечно, воспротивится, скажет, какая еще учительница, какой еще историк, дома сиди, семья, дети, не гоже барышням… А что барышни?! Сейчас все не так, как раньше, наука, прогресс, а я, вот, нет, тут в деревне сидеть буду. Ну, может, и не совсем деревня у нас, конечно, но учиться где-то – это так здорово. Учиться! В мыслях Таня была уже в Петербурге или Москве, в большом университете, где массивные резные двери, тяжелые дубовые столы полукругом, стопки книг, таблицы по стенам и она, в центре аудитории, выступает. Еще пару лет и тогда…
⠀
- Не положено! Сказано вам, граждане, не положено! – нараспев вычитывает человек в хрустящем кожаном пиджаке. Это уже четвертый визит Тани с отцом к новому начальству. Таня не столько переживает за то, что ее не допускают к знаниям, чем за то, что приходится так унижаться отцу. – Ну, не могу я дать вам разрешение учиться в школе. Не могу! Дети раскулаченных и прочих тому подобное групп не допускаются. Понимаете? Не допускаются!
⠀
- Да, хорошо, спасибо. Извините. Пойдем, дочка… - Отец кладет руку Тане на плечо. Успокойся, не переживай, словно передается ей от его теплой ладони.
⠀
- Подождите, - голос смягчается, хотя куртка продолжает так же противно скрипеть и хрустеть. У нас даже у Иваныча, конюха, жилетка была из выделанной, мягкой кожи, отец был добр ко всем, а тут, неужели…
⠀
- Татьяна, обедать пора! Маршируй-ка за стол! - громогласно и настойчиво шумит голос отца. - Ты уже итак засиделась там, девонька, целое утро!
⠀
Татьяна задумчиво смотрит вдаль, туда, где тропинка из сада убегает в поле, на березы, белеющие вдали, и мерцающую гладь воды, вкладывает засушенную розу между страничками книги, вздыхает и поднимается от столика у окна. Как сложно оторваться от книг. В библиотеку бы большую попасть, там, где тяжелые резные полки под потолок и толстые тома, там, где можно читать днями. В нашей глуши серьезных книг не сыскать, все читают романы… Ладно, вот, окончу гимназию, а там можно будет отца уговорить, чтобы поступить на высшие женские курсы, вон, пишут в газетах, что в Москве уже историко-филологические открыли, как бы было здорово. Он, конечно, воспротивится, скажет, какая еще учительница, какой еще историк, дома сиди, семья, дети, не гоже барышням… А что барышни?! Сейчас все не так, как раньше, наука, прогресс, а я, вот, нет, тут в деревне сидеть буду. Ну, может, и не совсем деревня у нас, конечно, но учиться где-то – это так здорово. Учиться! В мыслях Таня была уже в Петербурге или Москве, в большом университете, где массивные резные двери, тяжелые дубовые столы полукругом, стопки книг, таблицы по стенам и она, в центре аудитории, выступает. Еще пару лет и тогда…
⠀
- Не положено! Сказано вам, граждане, не положено! – нараспев вычитывает человек в хрустящем кожаном пиджаке. Это уже четвертый визит Тани с отцом к новому начальству. Таня не столько переживает за то, что ее не допускают к знаниям, чем за то, что приходится так унижаться отцу. – Ну, не могу я дать вам разрешение учиться в школе. Не могу! Дети раскулаченных и прочих тому подобное групп не допускаются. Понимаете? Не допускаются!
⠀
- Да, хорошо, спасибо. Извините. Пойдем, дочка… - Отец кладет руку Тане на плечо. Успокойся, не переживай, словно передается ей от его теплой ладони.
⠀
- Подождите, - голос смягчается, хотя куртка продолжает так же противно скрипеть и хрустеть. У нас даже у Иваныча, конюха, жилетка была из выделанной, мягкой кожи, отец был добр ко всем, а тут, неужели…
- Подождите, - еще на несколько тонов ниже произносит человек за столом. Уставшее, темное лицо, нахмуренный лоб, глаза. Добрые? – У нас тут новое начальство намечается, может, сможем помочь вашей девочке. Загляните ко мне через месяц.
Чудеса там, где их совсем не ждешь. Дидро, кажется. Таня вспоминает ту книгу в коричневой потертой обложке. Отец очень много читал, хотя и скрывал свою страсть от дочери, она итак проявляла к чтению и учебе слишком много рвения, а Таня частенько тайком пробиралась в его кабинет. За книгами. Я все равно выучусь. Чего бы мне это не стоило. Пусть мы еще сто раз сюда придем. Не может же это быть навсегда…
Навсегда… Школа. Побег семьи под Петроград. Педагогический университет, уже в Ленинграде. Блокада. Детям нужно учиться. Чтобы выжить, чтобы просто продолжать жить…
Как листья шуршат под ногами, как тогда в детстве: мы с отцом идем по тропинке, солнце золотит желтеющую листву, паутинки в воздухе, и он рассказывает про своих предков, которые жили на этих землях когда-то давным-давно. Изучаешь предков, узнаешь себя. Флоренский? Или Ключевский? Ничего не осталось, все стерто новейшей историей. Что там краснеется? Здесь, на этом самом месте был наш дом. Таня наклоняется. Заглушенная высокой полевой травой и почти у земли стелется веточка розы. Хилая, но с маленьким красным бутоном. Бережно придерживая стебелек, Татьяна срывает цветок. В нем вся ее история. Вся их история.
История. Удивительно, как она понравилась моим ребятам в старших классах. Так увлечены были, задавали столько вопросов. Может, сами заинтересуются своими предками. И в музее с радостью взяли несколько книг. Говорят, у них ничего подобного нет, все утеряно, все сгорело в революцию, спасибо вам. Все-таки я сделала это!
Опускается прохладный вечер. Татьяна Антоновна закрывает книгу, бережно вкладывая между страниц засушенный бутон розы, на тонкой ножке. Татьяна К. Блестят буквы на бархатистой мышиного цвета обложке. Она не спеша идет домой.
#тглм_3 для @slovo.nade
#тамгделето_марафон
#тглм_hello_me_and_world
Комментариев нет:
Отправить комментарий